Термин декарбонизации в настоящее время у всех на слуху. Достаточно упомянуть принятые решения нефтяных компаний:

Shell — нулевой уровень выбросов CO₂ к 2050 г.;

BP — сокращение выбросов на 30-35% к 2030 г. Достижение чистых нулевых выбросов по всей цепочке производства к 2050 г., а также снижение интенсивности выбросов от всей проданной продукции на 50 % к 2050 г. Увеличение мощностей ВИЭ с 2,5 ГВт в 2019 г. до 20 ГВт к 2025 г. и до 50 ГВт к 2050 г. Увеличение производства биотоплива с 22 тбс до 100 тбс в 2030 г.;

Total — снижение выбросов на 30 % к 2030 г. и достижение нулевого целевого показателя чистых выбросов к 2050 г.;

Eni — снижение абсолютных выбросов на 80 % и интенсивность выбросов на 55 % к 2050 г. Нулевой чистый углеродный след для разведки и добычи к 2030 г.;

Equinor — достижение нулевого уровня выбросов к 2050 г. Прекращение сжигания ПНГ на факелах и сокращение выбросов метана практически до нуля к 2030 г. Рост мощностей ВИЭ до 12-16 ГВт к 2035 г.;

ExxonMobil — снижение интенсивности выброса метана от добычи нефти и газа на 25 % к 2025 г.;

Chevron — снижение выбросов в нефтяной промышленности на 5-10 %, в природном газе — на 2-5 % к 2023 г. Инвестиции в термоядерный синтез;

Baker Hughes — сокращение выбросов CO₂ на 50 % к 2030 г. и достижение чистого нуля выбросов CO₂ к 2050 г. в соответствии с Парижским Соглашением по климату;

Газпром — снижение к 2024 г. выбросов парниковых газов при транспортировке природного газа на 3,8 %;

Роснефть — предотвращение выбросов 20 млн т CO₂ экв. до 2035 г., сокращение интенсивности выбросов в разведке и добыче на 30 %, объём «зелёных инвестиций» за 2018-2022 г. 300 млрд руб. Реализация программы энергосбережения для снижения выбросов на 8 млн т СО₂ экв. до 2022 г.;

Татнефть — достижение углеродной нейтральности к 2050 г. Снижение выбросов СО₂на 10 % к 2025 г., и на 20 % к 2030 г.

Заметим, что достижение нулевых выбросов СO₂ или достижение углеродной нейтральности (Scope 3) возможно только при прекращении добычи нефти и газа или выводе данного актива из компании, т. к. именно в этом случае достигается отсутствие углеродного следа от деятельности компании. Как видим, данный глобальный проект должен кардинальным образом изменить нашу жизнь в обозримом будущем. Но вначале опустим тонкости принятых компаниями решений и остановимся на вопросе — чем не угодил углерод, который входит в состав органических молекул и является основой жизни, и почему от него необходимо избавляться? 

Для этого следует определится, что понимается под термином декарбонизация и каковы истоки возникновения этого проекта. С первым разобраться довольно легко. Данный термин подразумевает переход к низкоуглеродным источникам энергии — возобновляемым (солнечная, ветровая, приливная), использование водорода, термоядерный синтез и др. Со вторым пунктом гораздо сложнее. Считается, что основной причиной декарбонизации является негативное воздействие на климат планеты углекислого газа, выделяющегося при сгорании топлива. В связи с этим предполагается, что декарбонизация предотвратит или уменьшит глобальное потепление климата. 

Проблемные вопросы обоснования декарбонизации

Согласно различным исследованиям, на Земле существовали периоды с гораздо бóльшим содержанием углекислого газа в атмосфере. Поэтому глобальное потепление не является таким уж и глобальным, а относится к текущим изменениям климата. В частности, в эпоху динозавров наша Земля была зелёной планетой, на территории Арктики и Антарктики находят остатки теплолюбивой флоры и фауны. Имеется много свидетельств тому, что что великое похолодание произошло чуть более 13 тысяч лет назад, после планетарной катастрофы. Следует также подчеркнуть, что в постановляющей части по целесообразности присоединения России к Киотскому протоколу РАН вынесла свой вердикт — «Киотский протокол не имеет научного обоснования» [1]. 

Динамика изменения оксида углерода (взято из работы Н. М. Гаврилова)

При рассмотрении принципов декарбонизации сразу возникает ряд вопросов. Первый — совершенно непонятно почему основная привязка происходит именно к углекислоте, вклад которой в изменение теплового баланса составляет всего 9-26 % в отличие от других парниковых газов, основными из которых являются водяной пар (вклад 36-72 %), метан (4-9 %), озон (3-7 %) [2]. 

В последнее время наметилась тенденция к переходу на водородную энергетику, но, как справедливо отметил В. С. Литвиненко на вебинаре «Водородная стратегия и ключевые тренды энергоперехода», данное направление несёт в себе целый груз нерешённых проблем, обусловленных прежде всего высокой температурой горения водорода. Это приводит к снижению ресурса двигателей, печей. Кроме того, необходимо создание специальных трубопроводов, условий хранения, снижение стоимости производства водорода и прочее. Вероятно поэтому позиция Минэнерго, озвученная П. Ю. Сорокиным, сводится к реализации разумного подхода к водородной энергетике и вместе с тем, по его мнению, Россия не должна игнорировать это направление.

Но почему-то никто не замечает, что использование водородной энергетики однозначно приведёт к увеличению водяного пара, который вносит больший вклад в парниковый эффект, чем углекислота. Причём выход водяного пара кратно увеличивается в сравнении с обычным топливом. Например, при сжигании одного килограмма традиционного топлива образуется около 1,2-1,4 кг водяного пара, при сжигании водорода — около 8 кг водяного пара. При этом, если получать водород при паровой конверсии метана, то опять как побочный эффект возникает углекислота. Для осуществления этого процесса, как и в случае электролиза воды, необходимо затратить энергию, для чего сжечь углеводороды. В результате, учитывая КПД всех этих процессов, потребление углеводородов никак не уменьшится. Представители Минатома полагают, что электроэнергия, получаемая при ядерных реакциях, является чистой, и проблема получения водорода решается без ущерба для природы. Но при этом они, наверное совершенно случайно, упускают из вида тот факт, что ядерные отходы от АЭС невозможно отнести к безвредным для окружающей среды.

Существуют проекты по закачке диоксида углерода в нефтяные пласты с целью его утилизации и как метод повышения нефтеотдачи. В этом случае также прослеживается однобокий подход. Если осуществлять закачку CO₂, то на это надо потратить энергию, для которой сжечь углеводороды. К тому же, как показывает практика, закачанный диоксид углерода с течением времени вновь появляется с нефтью в добывающих скважинах, что свидетельствует только об оттягивании во времени этого процесса.

Особое внимание следует уделить другому парниковому газу — метану, концентрация которого в атмосфере выросла с 715 ppb в доиндустриальную эпоху до 1774 ppb в 2005 году, т. е. почти в 2,5 раза, в отличие от увеличения углекислого газа с 280 ppm в доиндустриальную эпоху до 379 ppm в 2005 году, т. е. на 36 % [3]. Однако снижению выбросов метана, основным источником которого является газо- и нефтедобыча, уделяется гораздо меньше внимая в сравнении с декарбонизацией. Причём считается, что парниковый эффект от метана в 25-28 раз превышает аналогичный показатель для углекислого газа.

Может возникнуть вопрос — откуда взялся метан в доиндустриальную эпоху? Известны значительные естественные выбросы метана, которые обуславливаются трещинами, по которым метан и другие углеводороды мигрируют с глубин земли. По данным О. Г. Сорохтина и А. С. Ушакова [3] выход метана из «чёрных курильщиков» — конусообразных вершин высотой в сотни метров в рифтовых долинах Мирового океан, — оценивается в 10 млн т в год (10 млрд м³ в год). Подсчёты, проведённые Ф. Г. Дадашевым и др., показали, что в районе Апшеронского полуострова на дневную поверхность при извержении грязевых вулканов выходят миллиарды кубометров газа и несколько миллионов тонн нефти в год. В. Д. Скарятин и М. Г. Макарова [4] показали, что при такой интенсивности миграции только за четвертичный период из недр планеты естественным путем просочилось бы около 4×10¹² т нефти, что вдвое превышает известные на сегодняшний день её геологические запасы, и в 7 раз больше извлекаемых запасов. Согласно Г. И. Войтову ежегодно с поверхности Западно-Сибирской низменности в атмосферу уходит порядка 0,44 млрд м³ углеводородных газов. 

Выбросы метана чёрными курильщиками

Всё это является свидетельством того, что естественная миграция углеводородов на поверхность планеты, в том числе и метана, являлась довольно значительной в различные времена, но существенно выросла в последние десятилетия. Однако повторимся — выбросам метана уделяется гораздо больше внимания в сравнении с процессом декарбонизации.

Обзорная карта нефтегазоносности Предкавказья с месторождениями и грязевыми вулканами
(взято из работы В. П. Гаврилова)

Второе — следует напомнить, что существуют естественные причины выделения углекислого газа, к которым относятся процессы дыхания, брожения, гниения, пожары, вулканическая деятельность. Поэтому одним из основных вопросов является соотношение между антропогенными и естественными выбросами углекислого газа. Определение данного показателя осложняется многими факторами. Более половины антропогенного диоксида углерода удаляется из атмосферы биотой суши и океанами, причём скорость этого поглощения не остаётся постоянной величиной, а возрастает. Поэтому баланс углерода в атмосфере, гидросфере и литосфере может быть рассчитан приближенно [5, 6]. 

Согласно работам [2, 5] суммарное антропогенное выделение CO₂ на 2011 год не превосходило 8 % от его естественного годового цикла. Заметим, это менее одной десятой от всего выделяемого СО₂, однако мы наблюдаем массовое внедрение процессов декарбонизации. Согласно другой работе, попавшей в список экстремистской литературы, этот показатель гораздо ниже и находится на уровне 1 %. Уже из этой информации становится очевидным, что данный вопрос явно политизирован.

Влияние финансовых и политических сил на науку

Для того чтобы разобраться с декарбонизацией более подробно, следует отделить политическую составляющую от научной. История знает много примеров того, когда наукой, и не только ею, управляли финансовые и политические деятели. Причём это касается не только истории, когда победители переписывали её на своё усмотрение, но и естественных наук. Достаточно вспомнить гонения на генетику, которые отбросили развитие этой науки на значительное время. Причём причины этих гонений безусловно существовали и связаны с расовыми и национальными признаками и различиями, которые кому-то очень не хотелось раскрывать.

Даже сам факт подсаживания нашей цивилизации на нефтяную иглу был вызван определёнными финансовыми кругами. Вспомним уникальные изобретения Н. Тесла, о которых писали газеты того времени. Ему удалось получать электричество практически из ничего, конечно, в современном понимании науки, т. к. закон сохранения материи никто не отменял. Н. Тесла не раз демонстрировал свои достижения и даже опубликовал в газете конструкцию устройства по получению электроэнергии. Что мы увидели в итоге? Его изобретения были уничтожены в буквальном смысле слова, а технологии засекречены спецслужбами США. Ни одного экземпляра газеты с описанием технологии нет. Прошло уже более ста лет, но мы не видим, чтобы в США запустили что-то похожее на устройство Тесла даже под лозунгом декарбонизации. 

Среди отечественных учёных особо следует выделить уникальные проекты под руководством академика РАН Д. С. Стребкова. Его команде удалось самостоятельно пройти путь изобретений Н. Тесла и воплотить трансформаторы с однонаправленной передачей энергии (82 патента), создать солнечные элементы с максимальным в мире КПД 25 % (сотни патентов), решить проблему безпроводной передачи электроэнергии через океаны. Все разработки воплощены в образцах и испытаны в различных отраслях промышленности, включая аэрокосмическую. Под его руководством осуществлена мечта физиков — объединение четырёх типов взаимодействий. Однако мы не видим воплощения его разработок, которые могли бы похоронить всю существующую энергетику, включая и нефтяную и газовые промышленности. Вместо этого труды Д. С. Стребкова не печатали в докладах РАН, действующее оборудование отправлено на свалку, контракты с зарубежными поставщиками разрушены. 

Другим ярким примером являются труды В. С. Леонова, которому на основе созданной теории суперобъединения удалось разработать действующий образец безтопливного движителя. Однако несмотря на все его старания, уникальная разработка оказалось НЕВОСТРЕБОВАННОЙ в России, но ОЧЕНЬ ВОСТРЕБОВАНА за рубежом.

Вместо внедрения ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЕЗУГЛЕРОДНОЙ ЭНЕРГЕТИКИ мы наблюдаем переход на некий суррогат — использование ветровой, приливной энергии, водородной энергетики. Переход на эти якобы экологически чистые источники энергии не улучшит текущую экологическую нагрузку на планету, но увеличит плату за неё и, соответственно, ПОВЫСИТ СТЕПЕНЬ УПРАВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВОМ. Собственно, ради этого и затевается существующая компания по декарбонизации. Под внешней маской смены экономического уклада и заботы об экологии намечается ПЕРЕДЕЛ СОБСТВЕННОСТИ. В противном случае, т. е. при реальной заботе об экологии, уникальные действующие разработки по выработке «атмосферного» электричества и его передаче давно были бы воплощены повсеместно. 

Создаётся устойчивое впечатление, что НАУКУ СПЕЦИАЛЬНО СВОРАЧИВАЮТ в кому-то нужное направление, препятствуя внедрению передовых идей и технологий, хотя внешне выдвигаются совсем иные лозунги. Ярким примером данной тенденции в России является комиссия по борьбе с лженаукой РАН. Естественно, закономерно возникает вопрос — кому это надо? Правильный путь развития цивилизации опасен для тех, кто боится потерять свою финансовую и политическую власть. И это не является каким-то недоразумением или ошибкой, как может показаться на первый взгляд. 

Отметим, что поднимаемые вопросы по истинному пути развития науки выходят ЗА РАМКИ ЭТИКИ УЧЁНОГО. От понимания законов природы зависит наше будущее, ведь на основе научных представлений о природе создаются различные технологии и оборудование, т. е. тот мир, в котором мы живём. Если наши представления о природе ошибочные, то это приведёт к неминуемому краху цивилизации. Достаточно вспомнить Чернобыльскую и Фукусимскую катастрофы, последствия которых могли быть куда более значительными для человечества. Современное общество уже пришло к РЕАЛЬНОЙ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ КАТАСТРОФЕ на планете. Поэтому из чисто теоретических понятий вопрос о развитии или деградации науки переходит в вопрос, касающийся каждого человека.

В итоге нестыковки в навязываемой декарбонизации прежде всего наталкивают на определённые выводы относительно выгоды для финансово-политических кругов. Поэтому попытаемся разобраться в данной проблеме без политического подтекста.

Действительные причины необходимости снижения потребления нефти

Ранее нами была предложена гипотеза, позволяющая разрешить принципиальные нерешённые проблемы по геологии и разработке нефтяных месторождений — образование нефти в осадочных и магматических породах, существование различных типов нефтей, восполнение запасов на длительно разрабатываемых месторождениях, несоответствие возраста нефти возрасту вмещающих пород [7]. Гипотеза основана на совершенно ином понятии материи и ином представлении организации нашей планеты. В частности, нашей планетой является не только физически плотное вещество, которое мы можем наблюдать при помощи органов чувств и приборов, но и сферы иных материй, которые невидимы и не ощущаемы. Все эти сферы, наподобие матрёшки окружающие Землю, взаимосвязаны между собой, в результате чего происходит синтез и распад физически плотного вещества при определённых условиях. В первую очередь это следует отнести к атмосфере, которая частично теряется в виде газового шлейфа при движении планеты и восполняется при наличии для этого условий. Именно это, более сложное устройство Земли, доказывает наблюдения В. И. Вернадского о том, что геохимическая система нашей планеты пребывала ранее и находится в настоящее время в состоянии УСТОЙЧИВОГО ДИНАМИЧЕСКОГО РАВНОВЕСИЯ. 

Однако восполнение может несколько отличаться от оригинала при изменении условий для синтеза физически плотной материи. Поэтому все текущие расчёты круговорота элементов и их соединений, например рассматриваемого углерода, являются приближенными. Данный фактор может объяснять различие компонентного состава атмосферы на протяжении геологических эпох и более коротких промежутков времени. 

Согласно представленной гипотезы нефть представляет собой отходы от бывшей жизнедеятельности организмов, но не в плане существующего захоронения органического вещества и последующих известных процессов, а в виде отработанных первичных материй после смерти организмов, которые утилизируются в определённых участках недр различных типов пород [8]. Конечно, данная утилизация является условной, т. к. часть углеводородов, как отмечалось выше, всё равно попадает на поверхность планеты. Но захоронение углеводородов позволяет частично разделить живую и неживую природу в связb с особыми качествами углеводородов нефти.

 Эти особые качества требуют отдельного изучения. Ранее мы пытались найти привязку через исследования изотопного состава углерода С₁₃ и С₁₂. Известно, что у большинства растений существует особое предпочтение к лёгкому изотопу углерода, что подтверждается параметром δ₁₃С в диапазоне —22 ‰ ÷ —35 ‰ при содержании углерода в углекислом газе атмосферы δ₁₃С = —7 ‰ [9]. Параметр δ₁₃С характеризует отклонение изотопного отношения образца от стандарта. Метан магматических пород является наиболее тяжелым (— 8 ÷ — 18 ‰.) [10, 11]. В первом приближении это могло бы свидетельствовать о пагубности тяжёлого углерода, но данная выборочность растений обусловлена благоприятными условиями протекания фотосинтеза для лёгкого углекислого газа. Более того, обнаружено, что при тяжёлых экологических условиях и при старении организма человека наблюдается снижение содержания тяжелого изотопа С₁₃ от —21 ‰ до —24 ‰ [12], т. е. тяжелые изотопы необходимы для функционирования животного мира.

Изучение изотопного состава углерода не помогло подтвердить высказанное Маковым Б. В. [9] положение о губительности углерода нефти и газа. Более информативными могли быть исследования по изучению влияния на живую природу углекислого газа, полученного при сжигании углеводородов и при сжигании органического вещества без привязки к изотопному составу углерода. По нашему мнению, положение о губительности углерода в нефти и газе, как элементе бывшей жизни, может быть более убедительным, чем уменьшение СО₂ для предотвращения потепления нашей планеты. Поэтому с этих позиций переход на низкоуглеродные технологии, а ещё точнее на технологии с минимальным использованием углерода нефти и газа, безусловно необходим. Но внешне это подаётся как необходимость уменьшения СО₂ для предотвращения потепления нашей планеты. 

Основные выводы

Таким образом, согласно научным данным, на антропогенную деятельность человека в выработке диоксида углерода приходится всего около 1-8 % от всех выбросов. Поэтому никакого принципиального влияния выбросы диоксида углерода, вызванные деятельностью человека, на парниковый эффект не должны оказывать. Гораздо большее, кратное увеличение метана в сравнении с доиндустриальной эпохой не вызвало решительных действий, сопоставимых с декарбонизацией. Навязываемая обществу декарбонизация практически не связана с действительными процессами улучшения экологической ситуации на планете, а имеет своей целью увеличение стоимости энергии и энергоресурсов для потребителя и соответственно увеличения степени манипулирования обществом.

Вместе с тем углерод, содержащийся в углеводородах, в сравнении с углеродом биохимических газов может оказывать отрицательное воздействие на живую природу, в связи с чем безусловно необходимо ограничивать и в пределе прекратить добычу нефти и газа. Заменой существующих традиционных и возобновляемых источников энергии должны стать ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ЧИСТЫЕ УСТРОЙСТВА по выработке электроэнергии, предложенные и апробированные различными учёными в последнее столетие.

Литература

Павленко В. Б. Парижское соглашение как угроза национальной безопасности России // Астраханский вестник экологического образования. — 2017. — № 4 (42). — С. 34.

Гаврилов Н. М. Физика и теория климата. Часть 3. Радиационные факторы климата. https://www.researchgate.net/publication/324606359_Fizika_i_teoria_klimata_Cast_3Radiacionnye_faktory_klimata_Climate_Physics_and_Theory_Part_3_Radiation_factors_of_climate

Сорохтин О. Г., Ушаков С. А. Развитие Земли. — М., Изд-во МГУ 2002. — 559 с.

Скарятин В. Д., Макарова М. Г. Геофлюидодинамика углеводородов и восполнение залежей. В кн. "Геодинамика нефтегазоносных бассейнов". — М., РГУНГ, 2002. — С. 213-219.

Фёдоров Б. Г. Выбросы углекислого газа: углеродный баланс России. https://cyberleninka.ru/article/n/vybrosy-uglekislogo-gaza-uglerodnyy-balans-rossii

Brovkin V., Bendtsen J., Claussen M. Etal. Carbon cycle, vegetation and climatic dynamics in the Holocene: Experiments with the CLIMBER-2 model// Global Biogeochem. Cycles. 2002. Vol. 16. № 4. P. 1139.

Иктисанов В. А., Шкруднев Ф. Д. Загадочная тёмная маслянистая жидкость. М.: ОАО «ВНИИОЭНГ», 2019, 104 с.

Маков Б. В. Отказ от англо-американо-европейских технологий http://www.salvatorem.ru/?page_id=3140 

Применение изотопного маркера 13С для оценки параметров роста и аккумулирования углерода растениями / А. А. Артюхов, Г. Ю. Григорьев, А. Н. Рублев, С. А. Сенченков и др. // Перспективные материалы. — 2011. — №10. — С. 1-5/

Алексеев Ф. А., Лебедев В. С., Овсянников В. М. Изотопный состав углерода газов биохимического происхождения. М., Недра, 1973, 88 с.

Зорькин Л. М. Генезис газов подземной гидросферы (в связи с разработкой методов поиска залежей углеводородов) //Геоинформатика — М., 2008. — №1. — С.45-53.

Михайлова Л. П., Фридман Ю. М., Игнатович Н. В. Стабильные изотопы как маркер для определения биологического возраста человека и степени загрязнения окружающей среды. https://ineca.ru/?dr=library&library=bulletin/2002/0084/011